семинаре геофизиков.

«Я сам ощущал несколько землетрясений в Москве, по моим оценкам до пяти баллов, если ориентироваться на звон колоколов на колокольнях,— сказал ученый.— И дело не в техногенных факторах, как принято считать. В Москве время от времени имеют место локальные землетрясения».

В качестве примера он привел Лефортовский вал, где «происходит движение огромного района». «Это сопровождается землетрясениями, может быть, не такими сильными, но вполне ощутимыми, которые могут даже приводить к каким-то повреждениям»,— заметил собеседник, добавив, что сейсмоподвижность в московском регионе обусловлена качеством подземных грунтов и количеством известняка.

Мнение ученого разделяет его коллега из Армении, директор Института геофизики и инженерной сейсмологии, академик Севада Оганесян. «Нигде нельзя быть застрахованным от землетрясений, так как меняются магнитные поля, перемещаются плиты, происходят мощные обвалы в пустотах под землей,— сказал он.— Где-то опасность меньше, но это не значит, что она исключена».

Академик РАЕН и его коллега из Армении убеждены, что сейсмическая опасность практически не может быть управляемой, поэтому лучшей защитой от землетрясения является правильно спроектированное здание.

«Риском управлять можно в самых широких пределах. Но ни одна станция не способна спасти человека от землетрясения. Человека спасают соблюдение норм строительства и правила поведения при землетрясении»,— сказал Заалишвили.

Он отметил, что в апреле этого года Российский национальный комитет по инженерной сейсмологии и сейсмостойкому строительству изменил на ближайшие пять лет устаревшие нормы градостроительства и правила по сейсмостойкости зданий, сообщает ИТАР-ТАСС.